Мамы больше нет. Я водитель, занимаюсь перевозками по Северо-Западу более 15 лет. Частенько мои дороги приводят меня в Архангельск

Мамы больше нет…

Я водитель, занимаюсь перевозками по Северо-Западу более 15 лет. Частенько мои дороги приводят меня в Архангельск. В 2008 г. вновь рейс, вновь в Архангельск. Я загрузился и неспешно — через Плесецк, потом по М8 — добрался до Архангельска. На Окружной скинул часть груза, приемка затянулась до 9 вечера. Потом отправился докатывать груз в сторону Пинеги. Время медленно двигалось к полуночи. За Малыми Карелами у деревни Ершовка машина встала. Ливень, ночь, я вышел из машины и огляделся.

В 50 метрах от машины увидел домик на окраине деревеньки, в нем горел свет. Недолго думая, я решился зайти. Постучал — дверь открыла старушка. Не дав мне и слова обмолвить, пригласила в дом, усадила за стол. Я огляделся: всё в доме было устроено по старинке. Над столом тускло горела лампочка, старый приёмник бубнил о погоде, в углу стоял чёрный комод, рядом со столом теплилась печь.

Я рассказал о своих приключениях, посетовал, что дождь и темнота не позволят мне произвести ремонт и продолжить путь. Бабуля гостеприимно предложила ночлег, и я согласился. Постелила в маленькой комнатушке. Добравшись до подушки, я тут же уснул. Проснувшись около 7 утра, я обнаружил завтрак на столе. Бабуля хозяйничала в огороде: ходила с лопатой, подкапывая картошку. Увидев её мытарства, я вышел и взялся за работу, к обеду в погреб спустили 8 мешков картошки. Старушку звали Марьей Ильиничной. Она уже больше 15 лет жила одна, муж умер в 95 году, сын уехал жить Иркутск и совсем забыл о матери, в последний раз он приезжал в далеком 1999 г.
Так и жила всеми покинутая и забытая баба Маша из деревни Ершовка.

Деревенька была красивой, под угором широко разливалась река, берег высок и открывал вид на далекий берег. Вдалеке на пригорке стояли церквушки, возле дома росли сосенки, березка и рябина.

С той поры при каждом удобном случае я мчался к этой деревушке к своей бабуле, вёз ей продукты. Обновил крышу, поменял погреб. Я сам детдомовский, а тут такая душевная бабулька, всё говорила, что я на её Степу похож как две капли. В мае в этом году был вновь в этих краях, привёз ей телевизор, теплые вещи…долго упиралась — не хотела брать. Напоследок вложила мне в руку ключи от дома. «Бери- бери пригодятся ещё», — сказала она.

Летом я уехал в отпуск, на море, затем отправили в рейс по Прибалтике. Почти три месяца не навещал свою бабульку. На душе было как-то неспокойно, снилась она мне — звала повидаться. В сентябре я выпросил у начальства отпуск и впервые полетел в Архангельск самолетом. В аэропорту Талаги взял такси.

Сердце колотилось, воздуха не хватало. Подъехав к дому, увидел закрытые ставни, дом стоял на замке. Я нащупал в кармане ключ и заплакал. Опоздал я, как же я опоздал. Водитель спросил, что случилось. «Опоздал я, понимаешь, опоздал — её больше нет. Мамы больше нет…».

Р.S. На столе в доме я нашёл письмо. Двойной тетрадный лист в клеточку, чуть пожелтевший от старости, очень красивым почерком было написано «Завещание». Всё имущество было переписано скрупулезно от стульев до метлы за печкой, триста семь наименований и предметов, всё, что скопила она за жизнь свою, — всё оставила мне, человеку случайно зашедшему в её дом 25 сентября 8 года……

Избушка тихо оседая,
Скрипит под тяжестью времён,
Шепчу я ей:-«Прости родная»,
За память вечную нальём…

За мать и отца, что в заботах,
Здесь на погосте их прах,
Нас на ноги здесь поднимали,
За детство прошедшее в этих краях!

Автор: Александр Вершинин

Источник